Красноярского адвоката обыскали в колонии после того, как подзащитный отдал ей заявление о пытках

Адвокат из Красноярска Кунай Ильясова подала иск к администрации ИК-31, сотрудники которой досмотрели ее после встречи с подзащитным Байрамом Аббасовым. Это не первый случай личного досмотра адвокатов в регионе; в Первой красноярской коллегии адвокатов настаивают, что сложившаяся практика незаконна.

Ситуация, как она описана в иске Кунай Ильясовой (есть в распоряжении «Медиазоны»), развивалась следующим образом. 18 декабря адвокат приехала в ИК-31 Красноярского края, чтобы встретиться со своим подзащитным Аббасовым, содержащимся в едином помещении камерного типа (ЕПКТ). В 2016 году его приговорили к 13 годам колонии строгого режима по пунктам «а», «г» части 2 статьи 163 (вымогательство группой лиц по предварительному сговору в крупном размере), части 1 статьи 222 (незаконный оборот оружия) и статье 317 (посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа).

На встрече осужденный рассказал Ильясовой, что сотрудники колонии, в которой он отбывает наказание, оказывают на него физическое и психологическое давление. Аббасов выразил опасение, что надзиратели могут применить к нему насилие и выдать все за попытку самоубийства. Свои жалобы заключенный изложил письменно и вручил заявление адвокату.

Сразу после передачи бумаги в комнату свиданий зашли трое сотрудников ФСИН во главе с начальником ЕПКТ Сергеем Скабелиным. Они сказали юристу, что свидание окончено, и вывели Аббасова. Адвоката заперли в комнате одну на полчаса, после чего отвели в кабинет Скабелина, где потребовали показать переданный ей клиентом листок. Ильясова отказалась, ее увели на контрольно-пропускной пункт при входе в охраняемую зону колонии и под видеозапись несколько раз досмотрели ее вещи — папки с документами по уголовному делу Аббасова и других подзащитных и сумочку. Не обнаружив ничего запрещенного, фсиновцы позвали сотрудницу женского пола, которая провела уже личный досмотр адвоката, также записывая происходящее на видео. В жалобе подчеркивается, что досмотрена была вся одежда Ильясовой вплоть до нижнего белья; также ее заставляли «оголять части тела». При процедуре присутствовал Скабелин.

По итогам личного досмотра сотрудники ИК тоже не нашли ничего запрещенного, но даже после этого не отпустили Ильясову. «Чтобы избежать эскалации конфликта и оградить себя от давления», ей пришлось отдать лист; вместо заявления она показала список книг, составленный Аббасовым, это сотрудников удовлетворило. Они осмотрели список, внесли данные о нем в протокол и вернули юристу. Только после этого адвокату разрешили покинуть ИК.

В иске указано, что своими действиями сотрудники пытались нарушить право Аббасова на юридическую помощь, а также нарушили процедуру личного досмотра Ильясовой. Представители адвоката попросили суд обязать ФСИН не уничтожать видеозаписи из ИК-31 от 18 декабря, а также признать действия сотрудников колонии незаконными.

«Ничего не нашли при мне, ни в сумочке, ни в папочке. [При осмотре] поднимали кофту, практически до нижнего белья осматривали. В итоге, когда я увидела, что [Скабелин] стоит и тупо смотрит, я сделала ему замечание: "Вы вообще-то должны выйти отсюда"», — рассказывает адвокат Ильясова.

Юрист добавляет, что досмотр фиксировался на видеокамеру, однако, когда сотрудники ИК предложили ей снять одежду, съемку по ее настоянию все же прекратили, отвернув камеру в сторону, но не выключая запись — «голоса пусть будет слышно».

«Естественно, в голом виде я перед камерой не встану. Тем более, что я очень религиозный человек, я мусульманка, и голова моя тоже покрыта. Это унизило мою честь и достоинство. И это все при том, что они ничего не нашли, просто меня мурыжили целый час, не отпускали, пока я им не выдала бумаги, которые вообще не имеют отношения к этому делу и к этому дню. Только для того, чтобы меня отпустили», — возмущается Ильясова. Заявление Аббасова в итоге осталось при ней.

Советский районный суд Красноярска уже зарегистровал иск адвокатов, но дата его рассмотрения пока неизвестна. В пресс-службе управления ФСИН по Красноярскому краю не смогли оперативно прокомментировать ситуацию и попросили написать запрос.

«Закон ему не писан»

По словам Ильясовой, которая работает в Красноярском крае с марта 2018 года, начальник ЕПКТ в ИК-31 Скабелин систематически препятствует встречам адвокатов с заключенными. «Время ожидания адвоката с момента выписки пропуска до пересечения КПП — один час. Но начальник ЕПКТ [Скабелин] заставляет нас ждать не менее двух часов», — отмечает юрист.

«У них система такая интересная, которую я еще нигде никогда не видела, хотя у меня практика с 2002 года. Нигде такого не видела! Приводится подзащитный, потом его снова выводят и полчаса досматривают, потом снова заводят [в комнату для свиданий]. Потом снова заходят: в 16:00 общий досмотр, его снова забирают, прерывая встречу. Досматривают в течение 40 минут обычно», — рассказывает Ильясова. Уже в 16:55 адвоката просят покинуть комнату для свиданий.

Ильясова подчеркивает, что в ЕПКТ адвокатам не дают контактировать со своими подзащитными под угрозой этапирования последних. «Будете жаловаться — переведем [подзащитного] в другой регион», — передает она слова сотрудников колонии.

О Скабелине Ильясова отзывается так: «Это его учреждение, это его стихия. Он что хочет там, то и творит. Закон ему не писан».

В сообществе юристов и адвокатов СТАКС, члены которого представляют интересы Ильясовой, подчеркивают, что ранее похожий случай произошел в ИК-27 с адвокатом Викторией Дерменевой. 30 июля после свидания с подзащитным ее вызвали в кабинет оперативных сотрудников и сообщили, что камера зафиксировала, как осужденный передал ей листы бумаги с рукописными записями. Оперативники сказали, что это якобы нарушает правила внутреннего распорядка колонии; несмотря на возражения, Дерменеву досмотрели. У нее забрали несколько документов, содержание которых, как пишет СТАКС, относилось к адвокатской тайне, а также личные вещи. Акт осмотра и протокол, по данным сообщества, были составлены задним числом.

В разговоре с «Медиазоной» член комиссии Адвокатской палаты Красноярского края по защите прав адвокатов Александр Брестер подчеркнул, что столь грубое давление на защитника — не слишком распространенная практика: «Как правило, это касается адвокатов, чьи подзащитные имеют жалобы на условия содержания, на действия сотрудников колонии». Брестер предполагает, что сотрудники ФСИН боятся утечки информации об условиях отбывания наказания и тщательно следят, чтобы ни одна жалоба или заявление не вышла из стен учреждения.

«Отсюда и желание досмотреть адвоката. Настолько сильное, что адвокатская тайна, процедура досмотра, даже элементарные правила приличия — в двух случаях, по которым сейчас суд, досмотр адвокатов-женщин производился лицами мужского пола — отходят на второй план. Адвоката досматривать нельзя. Копаться в его вещах и документах тоже. Есть исключения — но тогда предъявите основания и сделайте все строго по закону», — резюмирует tdiqriediqqekmp юрист.

zona.media