В семье не без сына-наркомана: фильм об убийстве Щербаня вызвал раздор среди его наследников

В семье не без сына-наркомана: фильм об убийстве Щербаня вызвал раздор среди его наследников

25 ноября 2020 г.

Евгений Дятлов

Руслан Щербань, сын Евгения Щербаня, расстрелянного 3 ноября 1996 года в Донецком аэропорту, выступил с открытым письмом после публикации трейлера фильма об убийстве отца. Фильм, снятый на деньги Би-би-си, должен выйти на канале Громадське.

Каанал анонсировал фильм-расследование о том, как сын “первого олигарха Украины” Евгений Щербань-младший ищет состояние своего отца.

“С Евгением мы познакомились еще в 2013-ом, на судебном процессе об убийстве его отца. Тогда он только начинал расследование. Идея фильма возникла через год после суда — с тех пор длились съемки. В результате мы получили уникальное погружение в Донбасс 1990-х и мир больших денег”, — рассказал соавтор фильма Максим Каменев, пишет Укррудпром.

“В фильме использованы уникальные кадры из личного архива семьи Щербаня. Мы впервые так близко увидим личную жизнь и повседневные привычки донецкой бизнес-элиты эпохи 90-х. В объектив неизвестного видеографа попали молодые Иосип Кобзон, Николай Азаров, Александра Кужель, Сергей Тарута и Ринат Ахметов. Это не только важное расследование, но и редкий визуальный артефакт эпохи”, — сказал креативный продюсер фильма Надежда Парфан.

Между тем старший сын Щербаня. просмотрев трейлер, остался не доволен творческим замыслом и выступил с открытым письмом по поводу грядущей премьеры:

“Уважаемое руководство и творческий коллектив “Громадського телебачення”!

Несколько дней назад я, как и многие украинцы (но, наверное, с гораздо большим удивлением), посмотрел трейлер вашего фильма “Наследник” – о жизни и смерти моего отца Евгения Щербаня. Вернее, о домыслах о жизни и смерти самого близкого мне человека, изложенных моим братом. Главным и единственным “источником” в вашем фильме, который вы, по непонятным мне причинам, называете “расследованием”.

Я не стану комментировать содержание этого трейлера, но считаю долгом перед своей семьей и, прежде всего, перед своим отцом публично сообщить о том, чего нет в этом трейлере. И чего, я думаю, не будет и в самом фильме.

3 ноября 1996 года в донецком аэропорту, где на моих глазах застрелили отца и его супругу, Никитину Надежду Николаевну, моя жизнь разделилась на “до” и “после”. Вам, очевидно, не интересно, знать, как это – пережить то, что случилось в аэропорту. Вам также, наверное, неинтересно знать, кого и почему в тот день в донецком аэропорту не было. А не было там вашего главного и единственного “источника” – моего брата Евгения, который тот день находился в Одессе. В тот день – как и в тысячи других – он боролся со своими зависимостями и слабостями.

Зависимости и пагубные пристрастия моего брата – это второе страшное потрясение, с которым мне пришлось столкнуться. Вы говорите о “бизнесе” с человеком, который всегда интересовался только “красивой жизнью”, всегда шел на поводу у своих слабостей и который ни единого дня не имел хоть какого-то отношения к бизнесу отца. В качестве фактов в своем фильме вы собираетесь представить слова человека, который после смерти нашего отца был на моем содержании, и в тот момент, когда этого содержания лишился, стал “торговать” семейным архивом, придумывая историю, чтобы продать “память об отце” подороже.

Я не осуждаю вашу погоню за “сенсацией”. Я допускаю, что вас ввели в заблуждение. Если это так, я призываю вас не искать сенсаций там, где их нет. Не выдавать “домыслы” зависимого и слабого человека за факты. Не спекулировать на нашей трагедии. И я оставляю за собой право защищать честь и репутацию моей семьи. Светлую память моего отца. Да, в какой-то момент мой отец, Евгений Щербань, был одним из самых богатых людей Украины. Но лично для меня это, мягко говоря, вторично. Потому что самое главное – это то, что он был прекрасным отцом и очень хорошим человеком. И именно он научил меня тому, что честь и достоинство qhiddeiqzkidqrkmp не продаются”.

На момент убийства Евгения Щербаня считали одним из самых богатых людей Украины. Его состояние оценивали примерно в 500 млн долларов. Компании Щербаня занимались производством и продажей металла, поставками газа, нефтепродуктов, строительством и финансовыми операциями.