КАК МЕЛЬНИЧУКА, КЛЮЕВА И МОСИЙЧУКА НЕПРИКОСНОВЕННОСТИ ЛИШАЛИ: РУКОВОДСТВО ПОЛЬЗОВАНИЯ ПРОЦЕДУРОЙ ОТ ГПУ, ВРУ И АДМИНИСТРАЦИИ ПРЕЗИДЕНТА
Лишение депутатской неприкосновенности отдельных «народных избранников» стало трендом периода руководства в ГПУ Виктора Шокина.
Разговоры о соответствующих делах велись давно, но материализовались они в конкретные представления против народных депутатов Сергея Мельничука и Сергея Клюева только в мае 2015 года. И, хотя на первых порах представление «зависло» на уровне комитета, в начале июня оно уже трансформировалось в решение о лишении неприкосновенности обоих «народных избранников». Воспользовавшись паузой во времени между лишением неприкосновенности и согласием парламента на задержание, Клюев скрылся, а вот Мельничуку была избрана мера пресечения в виде залога.
Но, как оказалось, «торжество правосудия» на этом только начиналось. Эпопея с лишением неприкосновенности и разрешением на арест депутата Игоря Мосийчука в сентябре превратилось в настоящее шоу, сопровождаемое нарушением правовых норм, регулирующих депутатскую деятельность.
Что инкриминировали Клюеву-брату
«Прокурорская правда» уже рассматривала использование вопроса неприкосновенности в политических целях.
Дела Клюева и Мельничука вызвали особый интерес в обществе. Не часто у нас до этого затрагивали интересы «неприкасаемых». Тем более, таких значимых, как представитель известного «донецкого» семейства. Также «в прицел правосудия» попал и заслуженный деятель, защищавший страну на Донбассе.
Если объективно подойти к вопросу привлечения к ответственности Сергея Клюева, то становится очевидным, что таким образом Генеральная прокуратура (и ее «начальство» из Администрации Президента) пытались удовлетворить запрос в обществе на «кровь донецких». Ведь отсутствие какого бы то ни было продуктивного преследования представителей предыдущей власти открывало путь для постоянной критики как Виктора Шокина, так и самого Петра Порошенко.
По каким критериям был выбран именно Клюев, говорить сложно. Согласно представлению из Генпрокуратуры, братья Андрей и Сергей Клюевы путем аферы прибрали к рукам ОАО «Завод полупроводников» и добились обслуживание его кредита за счет бюджетных средств, которые должны были направляться детям и инвалидам.
По утверждению Юрия Сухова (адвоката Сергея Клюева), в представлении Генеральной прокуратуры по его клиенту отсутствовал состав преступления. По его словам, речь шла о возможном завладении имуществом и корпоративными правами, анализировались гражданско-правовые и корпоративные отношения, в которых пытались привязать депутата к ряду предприятий и фирм, но не обосновывалось, в чем заключается состав преступления (умысел, доказанное преступное деяние). Хотя гражданские и корпоративные отношения должны быть рассмотрены, прежде всего, в порядке гражданского судопроизводства, в Хозяйственном суде, где эти договоры или действия могут быть признаны законными или незаконными. И пока гражданское судопроизводство не признает эти действия незаконными, они не могут рассматриваться как преступные.
Вызывало нарекание и само представление о лишении неприкосновенности, поскольку документ не исходил от Генерального прокурора, как это положено по закону, а был подписано старшим прокурором ГПУ.
Процедура лишения неприкосновенности Сергея Клюева вызывала вопросы по поводу того, что комитет изучал представление дважды, и результаты этого рассмотрения были противоположными.
20 мая, после рассмотрения представлений на Клюева и Мельничука, Регламентный комитетнаправил по ним в ГПУ 80 вопросов. Таким образом, на тот момент комитет, фактически, заблокировал дальнейшее рассмотрение представлений. Имела место попытка самоустраниться в решении вопроса со стороны комитета, включив в решение также и «особое мнение» двух депутатов. Ответов из ГПУ в комитете ждали до 29 мая.
Следующее собрание регламентного комитета должно было происходить в «закрытом режиме». Что, очевидно, было прямым нарушением норм законодательства. Адвокат Клюева Юрий Сухов подчеркивал в ответ, что украинское законодательство предполагает состязательность процесса на любом этапе, и обвиняемая сторона имеет право оппонировать прокуратуре.
Видимо, в ГПУ тоже это осознали, а потому Клюев с адвокатами и солидной «группой поддержки» был допущен на комитет. Там со стороны его соратников (например, нардепа Виктора Бондаря) звучали обвинения в том, что ГПУ не предоставила достаточно материалов для доказательства вины депутата.
Все же, 29 мая регламентный комитет принял выводы относительно представления Генпрокуратуры, однако, по словам спикера Владимира Гройсмана, они не давали возможности вынести вопрос об отмене неприкосновенности на голосование, поскольку в выводе члены комитета отметили, что документ из Генпрокуратуры, является «недостаточно обоснованным, а предоставленные доказательства нельзя считать полностью достаточными».
2-го июня, когда истекал отведенный регламентом срок для рассмотрения представления ГПУ, Председатель Верховной Рады поручил регламентному комитету провести еще одно заседание, чтобы пересмотреть свои решения от 29 мая.
Во время обеденного перерыва в работе Рады комитет изменил свое решение. В частности, из предварительного заключения убрали упоминания о недостаточной обоснованности и недостаточности предоставленных доказательств вины Сергея Клюева. Комитет добавил к своим выводам от 29 мая фразу о том, что они направляются спикеру «для внесения на рассмотрение Верховной Рады Украины».
Таким образом, в результате изменения решения комитета, произошло прямое нарушение регламента, который не предусматривал возможность подобный действий. Ведь если комитет раз отклонил представление ГПУ, то оно должно было возвратиться в прокуратуру.
Однако политическая целесообразность восторжествовала, и представление пошло «своим путем» по направлению к лишению депутатов неприкосновенности.
Дело опального комбата
«Собратом» Клюева по несчастью выступил депутат Сергей Мельничук, покинувший к тому времени «Радикальную партию» со скандалом. Не вызывает сомнений причина, по которой этих двух депутатов «объединили» в вопросе лишения неприкосновенности.
Непопулярный Клюев, который уже в силу своей фамилии ассоциировался с коррупцией, должен был уравновешивать «боевого комбата» Мельничука, демонстрируя непредвзятость и то, что для ГПУ «закон один для всех».
Итак, ГПУ подозревала депутата Сергея Мельничука в организации банды из подчиненных ему добровольцев. Соответствующее представление было опубликовано «Украинской правдой».
Следователи обвиняли Мельничука в организации банды, нападении на членов батальона «Айдар» и правоохранителей, организации незаконных акций, похищении людей, завладении чужим имуществом.
Если рассматривать вопрос о законности в «деле Мельничука», то его адвокатами высказывалось ряд замечаний по поводу избрания для него меры пресечения.
Любомир Плищук подчеркивал, что для избрания предупредительной меры необходимые основания. Одно из условий избрания предупредительной меры - у лица должен быть процессуальный статус подозреваемого, чего не было в случае Мельничука. Также сообщения о подозрении должен был вручать Генеральный прокурор.
Однако даже после избрания меры пресечения для «опального комбата» его «приключения» не закончились.
Вызывает ряд вопросов инцидент, произошедший с ним и «патрульной полицией» в Киеве.
О ситуации поспешил отчитаться советник Министра внутренних дел Зорян Шкиряк.
По факту произошедшего было обнародовано заявление батальона «Айдар». В нем говорилось о том, что при остановке полицией автомобиля Мельничука сначала было просто составлен протокол об отсутствии технического паспорта на автомобиль, однако потом, «по звонку», транспортное средство было заблокировано, Мельничука потребовали его покинуть и пытались задержать.
В чем проблема данной ситуации? Согласно п. 2 ст. 27 Закона Украины «О статусе народного депутата» задержание депутата может осуществляться только по решению Верховной Рады. Данное положение получило истолкование в Решении Конституционного Суда № 1-14/2003 от 10 апреля 2003 года (№ 7- рп/2003). Итак, депутат может быть без согласия Верховной Рады Украины привлечен к административной ответственности, если возможные п меры или взыскания не связаны с задержанием или арестом народного депутата Украины. То есть, патрульные могли бы оштрафовать Мельничука, но вот попытки его задержания и прочие силовые действия без согласия парламента – явное нарушение закона.
На данный момент Сергей Клюев скрывается, а для Сергея Мельничука избрана мера пресечения в виде «залога».
Мосийчук-шоу
Но своей «вершины» в попрании закона и любых правовых норм Генеральная прокуратура добилась (в сотрудничестве с Верховной Радой) при рассмотрении вопроса о лишении неприкосновенности и задержании народного депутата Игоря Мосийчука.
Для начала немного сухих норм права.
Процедура привлечения депутата к ответственности достаточно полно описана в действующем Регламенте Верховной Рады Украины, который имеет силу закона. Снятие неприкосновенности, представление согласия на задержание и арест расписаны в Главе 35.
Прелесть ситуации заключается в том, что принятие решения о привлечении к ответственности депутата-радикала происходило в прямом эфире ряда телевизионных каналов, а потому доступно в любой момент для просмотра в сети Интернет.
Если сравнить порядок действий, согласно которому Верховная Рада давала согласие на привлечение к ответственности, задержание и арест народного депутата от Радикальной партии Игоря Мосийчука с процедурой, которая прописана в Регламенте, то мы увидим, что закон, согласно нерушимым нормам которого якобы должна работать Верховная Рада, попран от начала и до конца.
Начнем с таких элементарных вещей, что Председатель Верховной Рады не изучил представление из ГПУ. Он просто не мог этого сделать, ведь от его оглашения и до голосования по вопросу в зале заседаний прошли считанные минуты. Так Владимир Гройсман нарушил регламент, поскольку он был обязан изучить документ из ГПУ на предмет конкретности фактов и доводов по поводу совершенного Мосийчуком преступления и обоснованности требования по его задержанию и аресту.
Естественно, Гройсман не предложил Мосийчуку представить свои письменные объяснения в комитет, что также очевидно. Да и не понятно, как в условиях такой спешки опальный нардеп бы их писал? Закрывшись в туалете на рулоне бумаги? Или кровью на полу?
Это выводит на другую проблему. Пояснения должны были быть представлены в Регламентный комитет, который и не думал обсуждать представление Генеральной прокуратуры.
Комитет, который, согласно нормам действующего законодательства, должен принимать ключевое решение в вопросе снятия неприкосновенности с депутата, в этот раз вообще не играл никакой роли.
На нем не обсуждалось обоснованность представления и законность получения доказательств (важный момент!), не выступали Генеральный прокурор и «подозреваемый» депутат, не был составлен и проголосован вывод о представлении.
После оглашения представления в Верховной Раде, председательствующий не дал слова депутату, в отношении которого оно было внесено (законных 30 минут для речи и ответов на вопросы). Не было предусмотренной полной процедуры обсуждения. Ни депутат, ни Генеральный прокурор не отвечали на вопросы депутатов по вопросу о снятии неприкосновенности.
Но и это еще не все. Некоторые дополнительные правовые моменты рассмотрел журналист Владимир Бойко, сравнивая «дело Мосийчука с делом Клюева».
Он отмечает, что если в деле Клюева соблюдалась некая видимость законности, то в деле Мосийчука – ее не было и близко.
Поэтому относительно Клюева не проводили негласные следственные (розыскные) действия, как это было в отношении Мосийчука, поскольку согласно ч.2 ст.27 Закона Украины «О статусе народного депутата Украины» такие меры допускаются только в случае, «когда Верховной Радой Украины дано согласие на привлечение его к уголовной ответственности, если другими способами получить информацию невозможно».
И если представители Генералньой прокуратуры вносили представление в суд о получении согласия на скрытую видеосъемку не (!) Мосийчука, а его помощника, который не имеет иммунитета, то это означает, что все видео, которое Шокин демонстрировал под куполом Верховной Рады, получены незаконным способом и доказательной силы не имеет. Кстати, это, очевидно, должны были установить уже на уровне Комитета, и это вносит ясность в вопрос, почему его не собирали, а нормальной процедуре в ГПУ предпочли «шоу».
Когда Виктор Шокин вносил представление о привлечении Клюева к уголовной ответственности, об аресте народного депутата речь не шла. И это соответствовало требованиям закона. Ведь избрание меры пресечения в виде содержания под стражей возможно разве что в случае, если инкриминируется тяжкое или особо тяжкое преступление (к тому же, со многими оговорками и залогом в качестве альтернативы), а Клюеву ничего такого не предъявлялось. Кстати, в деле Мельничука, как мы помним, все обошлось залогом.
В действиях Мосийчука, о которых рассказывал Шокин, также не имеется признаков тяжкого или особо тяжкого преступления, даже если закрыть глаза на явную недопустимость тех «доказательств», которые были получены путем незаконных негласных следственных действий.
Даже эпизод с получением Мосийчуком 100 тыс. грн. за содействие в выдаче лицензии не является взяточничеством, поскольку выдача лицензий не относится к служебным обязанностям народных депутатов. Это - преступление небольшой тяжести, "злоупотребление влиянием", ответственность за которое предусмотрена ст. 369-2 УК Украины.
Для этого в Генеральной прокуратуре осуществили подлог - они поменяли правовую квалификацию действий Мосийчука со ст. 369-2 на ст.368 УК Украины ("получение неправомерной выгоды"), а из-за отсутствия полноценного обсуждения в Верховной Раде на это никто не обратил внимания.
Довершил же общее беззаконие Печерский суд, который дал разрешение на арест Мосийчука (не смотря на все изложенные выше обстоятельства).
В итоге имеем нарушение всех возможных норм, которое инициировали в Генеральной прокуратуре (органе, надзирающем за законностью), а утвердили в Верховной Раде (органе, который законы принимает). Если это не шаг к беспределу и беззаконию, то что тогда?
Исходя из изложенного, у «Прокурорской правды» возникло ряд вопросов:
- если в отношении даже народных депутатов Генеральная прокуратура допускает нарушение всех возможных норм права, то «обычные граждане» для нее – это вообще бесправные рабы?
- кому нужен «ручной и послушный» парламент, в котором Генеральная прокуратура играет роль Цербера? Не с целью ли осуществления государственного переворота запугивают депутатов?
- зачем в Украине законы, если даже в Верховной Раде, которая их принимает, об них публично «вытирают eiqrkittidzqkmp ноги»?