Не доплыли: тысячи крымчан не могут попасть в «родную гавань»

29 января 2015 г.

Из-за бюрократических сложностей страдают люди и расстаются семьи

18 марта прошлого года все крымчанезатаив дыхание слушали1 обращение Владимира Путина, внимая каждому слову о возвращении Крыма в родную гавань, о долгожданном прибытии в порт постоянной приписки. Но, как оказалось позже, приписка и прописка — не одно и то же, а процесс юридической пришвартовки полуострова весьма длителен и местами даже болезнен. По крайней мере для той части крымчан, чей правовой статус сегодня все еще под вопросом: по состоянию на конец декабря, по данным УФМС Республики Крым, почти 20 тысяч человек по-прежнему находились между двух берегов: отплыв от Украины, до России, а вернее до вожделенного российского паспорта, они так и не добрались. И пока они борются за право называться русскими, их не может принять ни одна поликлиника — без полиса ОМС не обслуживают (а полис без паспорта не выдают), так что в случае болезни лечиться придется по старинке, народными средствами. Проблема очередей для Крыма по-прежнему актуальна: даже уже имея на руках положительное решение суда, вы можете месяцами ждать того, чтобы подать документы на получение соответствующего заключения от ФМС.

Мой адрес — не дом и не улица

Большая часть из этих 20 тысяч крымчан принадлежность к Крыму имеет фактическую, а не юридическую, то есть они жили на территории республики, не будучи прописанными здесь. А согласно закону от 21.03.2014 № 6-ФКЗ «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополь» граждане Украины и лица без гражданства, постоянно проживающие в Крыму на момент проведения референдума, признаются гражданами Российской Федерации. Факт постоянного проживания устанавливается через суд, куда необходимо принести комплект документов, подтверждающих собственно то, что вы жили, работали, вели активную общественную деятельность в Крыму, даже будучи прописанным где-нибудь в Полтавской или Херсонской области.

«Институт прописки в Украине (в отличие от России) никогда не имел большого значения», — рассказывает симферополец Николай, который прописался у родственников за несколько месяцев до референдума. — Ты можешь иметь прописку в одном городе, а годами жить и работать в другом. Можешь там создать семью, ходить в поликлинику по месту фактического проживания и даже не думать менять один штамп в паспорте на другой. Проверяющие органы делать это не заставляют. Я бы и сам не прописывался в Симферополе, хотя живу здесь уже более 10 лет, если бы не решил оформлять загранпаспорт за пару месяцев до референдума. Вовремя, конечно: лишился благодаря этому головной боли и необходимости бегать сейчас по юридическим инстанциям, доказывая, что ты не верблюд, как говорится».

Водитель без веры

Но крымчанам не по штампу, а по факту, которым в отличие от Николая повезло меньше, бегать приходится. И симферопольский водитель Алексей уже полгода не может доказать в суде факт постоянного проживания. Алексей — коренной крымчанин, он родился на полуострове, получил здесь среднее и высшее образование, а на момент референдума был официально трудоустроен, о чем есть соответствующая запись в трудовой книжке. Однако до этого несколько лет жил в Донецке, где и прописался у супруги. С супругой не заладилось, Алексей вернулся домой, к родственникам и друзьям, а штамп исправлять не стал, как и многие — зачем? Теперь коренной крымчанин с донецкой пропиской получает в суде отказ за отказом об удовлетворении иска. Как объяснила представитель Алексея, заместитель директора юридической компании «Консул Кремлинъ» Виктория Бабыкина, судья мотивирует отказ недостаточной доказательной базой: «Факт официального трудоустройства, справки из поликлиники и показания свидетелей не являются достаточным основанием для вынесения положительного решения, по мнению судьи. Нам прямо объяснили в суде: ”Мы не хотим отписываться в ФСБ и объяснять, почему по такому маленькому комплекту документов мы удовлетворили требование”». Но откуда у обычного работяги будут другие доказательства? Это человек, который с утра до вечера находится на работе, который не совсем следит за своим здоровьем, не берет кредитов, не заключает никакие договоры, не обивает пороги инстанций. Если он в будни все время находится на рабочем месте, а выходные проводит дома, у него, по сути, документов таких особенных и быть не может», — говорит юрист.

Таких историй — сотни, если не тысячи. Только у Виктории Бабыкиной за последние полгода было 26 аналогичных дел. Ситуация усугубляется еще и тем, что помимо суда необходимо пройти еще одну инстанцию — Федеральную миграционную службу, которая, по сути, проводит свою проверку и выдает заключение о наличии гражданства. Проверка эта, как правило, носит номинальный характер, так как тот же основной закон № 6-ФКЗ, по которому крымчане без прописки с украинским гражданством или без гражданства получают паспорт, не предусматривает никаких дополнительных процедур или «следственных» мероприятий со стороны других органов, а решение суда — достаточное основание для выдачи вожделенного документа с двуглавым орлом. Это особо подчеркивают юристы. Но, как показывает их практика, так происходит далеко не всегда. «Полгода одна семья, назовем их Ивановыми, не может получить заключение о наличии гражданства от ФМС, несмотря на то, что имеет на руках положительное решение суда. ФМС сообщает о том, что наличие решения суда еще не означает, что вы получите гражданство РФ, и для них это не является основанием для выдачи паспорта, они устанавливают юридический факт вашего проживания. Требуют еще безумное количество документов. В итоге людям дают отказы уже на местах здесь, в районном ФМС», — рассказывает Виктория Бабыкина.

25 с половиной недель

С крымским татарином Ахметом встречаемся на остановке общественного транспорта. Рука крепкого молодого парня дрожит, когда он подносит ко рту сигарету. Его любимую законную жену, находящуюся на седьмом месяце беременности, хотят депортировать из страны. «Они говорят, что мы просрочили миграционную карту, и теперь она должна выехать за границу. И быть там 90 дней! Да она же может родить за это время! И где она будет рожать? Как потом будет ехать через границу с новорожденным ребенком? И я не могу выехать с ней, потому что по российскому паспорту меня не впустят, а если поеду по украинскому, то как только перееду границу, мне вручат повестку и отправят убивать людей на Донбасс. В Украине очередная волна мобилизации, возраст у меня призывной. Там даже на состояние здоровья не смотрят, берут всех — хромых, косых, горбатых, слепых, даже с одной рукой, въезжаешь на территорию Украины — и здравствуй, АТО! Ситуация безвыходная...» — охрипшим от нервов голосом говорит Ахмет.

В свое время семья Ахмета, как и многие семьи крымских татар, пережила ужас принудительной депортации, и молодой человек даже в страшном сне не мог представить, что и сегодня в современной России, за которую и он, и его родители голосовали на референдуме, его семью могут разлучить. «Почему так? В конце концов, она замужем за гражданином России, родит гражданина России. И сегодня она без прав. И даже если рожать она будет все-таки дома, здесь, то как это будет, не знаю, ведь полис ОМС ей не дают...» - нервничает Ахмет.

С супругой Дарьей они познакомились во время учебы в Крымском инженерно-педагогическом университете, а весной прошлого года, пока Ахмет строил дом для будущей семьи, Даша гостила у родителей в Новоалексеевке — сегодня это приграничный городок, конечная станция для всех украинских поездов и автобусов, которым дальше, в Крым, путь закрыт по решению властей Украины. На момент референдума Даша, тогда еще не имеющая статуса законной супруги, как раз была в Новоалексеевке, поэтому российское гражданство ей не дают, а вот разрешение на временное проживание (РВП) она получить может. Но процедура предусматривает сбор большого количества документов, в том числе медицинских справок, действительных только в течение месяца.

«Мы осенью собрали уже все документы для РВП и встали в очередь в районный отдел ФМС, — рассказывает Ахмет. — Но там такие очереди! Люди дежурят сутками со списками, нужно ходить каждый день отмечаться, если не пришел — вычеркивают. Несколько раз мы так теряли очередь, потому что у меня работа, а беременной жене сложно каждый день ездить отмечаться, тем более что у нее были проблемы со здоровьем и какое-то время она лежала в больнице. Несколько раз списки терялись, и на месте составлялись новые — наше место тоже «уходило». В итоге за несколько месяцев мы как были шестисотыми в списках, так и остались. А в день там принимают только 20 человек. ФМС не виноваты, понимаю, там только две девочки в кабинете обслуживают весь этот поток людей, но нам-то не легче! Слышал, что места в очереди продают, но денег у нас нет, зарабатываю я немного».

Через несколько дней после нашего разговора Даша, одна, на 26-й неделе беременности, переехала через границу Крыма. Семья надеется воссоединиться через неделю: есть шанс, что девушку пропустят в Россию, не дожидаясь истечения положенных 90 суток. Однако как будет на самом деле, не знают пока ни она, ни ее супруг.

P.S. Все герои статьи, исключая юриста, отказались дать разрешение на публикацию своих настоящих имен, опасаясь, что их рассказы могут негативно повлиять на ход qhiqqkiqtdiqrxkmp дела.

znak.com

Теги статьи: Крым