Владимир Логвиненко: вернутся ли еще раз к власти «стародонецкие»? Часть 1

Владимир Логвиненко: вернутся ли еще раз к власти «стародонецкие»? Часть 1

10 августа 2017 г.

Ольга Филимонова

Те, кто безраздельно правил Донбассом до Ахметова и Януковича, всегда пытались вернуть утраченные возможности. Однажды у них уже получилось это после первого Майдана, и они вполне могли попытаться сделать этого после второго – но уже рассчитывая не на Киев, а на Москву. Последние советские секретари горкомов и «красные директора», их дети и зятья, переквалифицировавшиеся в чиновников и олигархов независимой Украины, но не питающие к ней никаких гражданских чувств.

Они вполне комфортно чувствовали бы себя и в Донецкой области Российской Федерации, тем более что многие из них давно имеют в России свой прибыльный бизнес. Например, Владимир Логвиненко – бывший губернатор Донецка и бывший генеральный директор концерна «Энерго», который вот уже несколько лет как таинственно исчез с публичной сцены вместе со своими компаньонами Виктором Нусенкисом и Геннадием Васильевым.

Карьера чиновника

Владимир Иванович Логвиненко родился 14 октября 1944 года в поселке Новоподгорное Днепропетровской области – через 10 месяцев после того, как его освободили части 57-й армии, и всех местных мужчин от 17 до 50 лет тут же мобилизовали в РККА. После войны их семья переехала на Донбасс, где юный Володя в 1961 году поступил в Ясиноватский строительный техникум. Затем были целых три года в армии — и ему еще повезло не попасть на 4 года на флот (столько до 1967 года длилась срочная служба). Потом, 1965-м он три месяца простажировался в стройуправлении №14 Краматорска, и переехал в город Красноармейск (ныне — Покровск), где в следующие девять лет сделал карьеру в строительном управлении № 1 треста «Красноармейскшахтострой» (от инженера до прораба), одновременно заочно окончив Днепропетровский инженерно-строительный институт.

1974-й год, по данным SKELET-info, был невероятно удачлив для Владимира Логвиненко. Во-первых, он получил диплом, во-вторых, у него родилась дочь Марина, а в-третьих, он перешел на работу инструктором промышленно-транспортного отдела Красноармейского горкома КПУ. По информации некоторых источников, второе и третье события были взаимосвязаны: родители его молодой жены Тамары Александровны помогли зятю начать новую, руководящую карьеру. Впрочем, с сентября 1977 по декабрь 1978 Логвиненко вновь вернулся к строительству, работая главным инженером в стройуправления №6 треста «Красноармейскшахтострой». Но зато потом на целых шесть лет сел в кресло инструктора отдела строительства Донецкого обкома КПУ. Это была уже солидная должность, познакомившая Владимира Логвиненко со многими важными людьми – и именно это обеспечило ему и дальнейший служебный рост, и успехи в бизнесе в начале 90-х.

Затем, что также немаловажно, в 1984-88 г.г. Логвиненко возглавлял исполком Краматорска, а потом снова вернулся в Донецк, уже заместителем начальника главного планово-экономического управления облисполкома. И, наконец, в 1990-м началась третья фаза его карьеры в качестве заместителя председателя Донецкого облисполкома, а затем председателя облгосадминистрации. Казалось бы, ну и что? Однако стоит понимать специфику «элиты» Донецкого региона того времени, которая делилась на три группы. Во-первых, это «стародонецкие» — чиновники и партаппаратчики, сделавшие карьеру еще в «период застоя», а также их протеже (родственники, кумовья, друзья). Во-вторых, это подвинувшие их «перестройщики», поднявшиеся в 1987-90 г.г., среди которых было много новых директоров предприятий (шахт, заводов). Третьей группой были «теневики» и ОПГ, среди которых тоже были свои  «старики» (в основном «блатные» и «цеховики») и «молодые» (кооператоры-мошенники, рэкетиры, «спортсмены»). Между ними складывались весьма замысловатые связи, а в 90-х они трансформировались в тех самых «донецких», о которых до сих мало что знают украинцы других регионов. Ведь «донецкие» — это не только группировка Ахметова и прокурорская мафия Васильева-Пшонки.

Кстати о Викторе Пшонке. Как раз когда Логвиненко работал председателем исполкома Краматорска (фактически мэром города), то в это самое время Пшонка пребывал там на должностях завотдела Краматорского горкома КПУ, а затем городского прокурора. Так Логвиненко познакомился и сблизился будущим прокурором Донецкой области (1998-2003) и Генеральным прокурором Украины (2010-2014). А заодно, что тоже немаловажно, с его супругой — имеющей очень влиятельных родителей из числа «стародонецких», которые и обеспечили карьеру дочери и зятю.

Угольные аферы

Однако куда более близкая, непосредственная и деловая связь у Логвиненко сложилась с «попередником» Пшонки – прокурором Донецкой области (1991-1996) Геннадием Васильевым. Их объединял совместный большой бизнес: концерн «Энерго», одна из крупнейших компаний Украины (а затем и России), чьими создателями и совладельцами они стали вместе с Виктором Нусенкисом. Леонидом Байрамовым и Константиносом  Папунидисом.

Всё началось с «угольных схем», созданных несколькими директорами шахт Донбасса (Звягильский, Нусенкис и другие), с помощью которых они «доили» государство на дотацию. Еще во время «перестройки (конец 80-х) они перевели свои пока еще государственные шахты на систему «хозрасчета», позволяющие им более самостоятельно распоряжаться финансами. Вначале это позволило их руководству неплохо зарабатывать, создав при шахтах кооперативы, а также проводя бартерные операции – в том числе с ближним зарубежьем (соцстранами). Но затем этих денег им стало мало, и они занялись прямым мошенничеством. Пользуясь своим «хозрасчетным» статусом, шахты начали использовать не по назначению выделяемые государством дотации на добычу угля в шахтах Донбасса – проще говоря, красть эти деньги. А деньги были немалые, особенно после того как забастовки 1989 года (инициированные этими же директорами шахт) вынудили государство увеличить размеры этих дотаций и ограничить контроль за их использованием. При этом бастующие добились того, чтобы сумма дотаций была прямо пропорциональна объему добытого угля: так, мол, для шахт создавался стимул лучше работать. Однако это тут же запустило старую, как мир, схему фиктивного производства (вернее, добычи). Так, Нусенкинс закупал дешевый уголь на Кузбассе, через систему кооперативов и МП ввозил на Донбасс – и оформлял как добытый в местных шахтах, после чего на него получали государственные дотации. Ну а эти дотации директора шахт осваивали уже на своё усмотрение. Распад СССР не разрушил эти схемы, напротив, они модернизировались и расширились. А те цепочки, по которым предприятия Нусенкиса и его партнеров ввозили на Донбасс кузбасский уголь, стали первыми «восстановленными связями» между постсоветскими Украиной и Россией. И это дало Нусенкису возможность заняться уже более масштабным бизнесом.

Виктор Нусенкис в те времена

Хотя эта афера долгие годы успешно скрывалась от общественности (многие жители Донбасса до сих пор верят, что всё это выдумки и наговоры «бандеровцев»), она не могла остаться незамеченной ни для правоохранительных органов, ни для чиновников министерства угольной промышленности и администрации Донецкой области. А раз они её позволили этой афере успешно развиваться, то значит, они имели с неё свой «гешефт». Что ж, со стороны центральной власти у Нусенкиса было надежное прикрытие в лице его старого покровителя Николая Сургая (министр угольной промышленности УССР, директор «Донецкгосуглепром», председатель Государственного комитета угольной промышленности Украины). Со стороны прокуратуры его аферы прикрывал Геннадий Васильев — он же, пользуясь своими связями с Ахатем Брагиным и Геной Узбеком, защищал эти схемы от жадных рук донецких ОПГ. Правда, плата за эти услуги была немалой: Васильева потом пришлось принять как бизнес-партнера, сделав его одним из основных совладельцем концерна «Энерго» (ходили слухи, что часть пакет акций Васильева фактически принадлежала Гене eiqtiqruiekmp Узбеку).

skelet-info.org