В Узбекистане «простили» 18 тысяч религиозных экстремистов – треть их уже в России

Бывают такие совпадения: в декабре депутаты Госдумы даровали узбекским мигрантам возможность трудоустраиваться в России дистанционно, до переезда на место новой работы. А накануне МВД Узбекистана объявило о намерении амнистировать то ли 16 тыс., то ли 18 тыс. граждан, подозревавшихся в экстремизме.

Как по-восточному тонко выразился министр Пулат Бобожонов, их обвиняли в том, что они «участвовали в экстремистских религиозных течениях». И вот на днях выясняется: порядка 10 тыс. из них «уже получили рабочие места». Правда, не в Узбекистане, а, как сообщил Бобожонов, «где-то за границей». Подавляющее большинство – в нашей стране.

Месяц назад под Актюбинском сгорел узбекский автобус с мигрантами – 52 погибших и всего несколько выживших счастливчиков. Мигранты направлялись в Россию, в Казань. Официальная версия происшествия, озвученная узбекским МВД, как-то не слишком убедительна: пассажиры в дороге, мол, грелись паяльной лампой. Произошла ссора, и кто-то по неосторожности пнул баклажку с горючим. Оно попало на лампу. И салон «Сетры» мгновенно сгорел дотла. Согласитесь, как-то странно было в пути обогреваться паяльной лампой, тем паче что собственник «Сетры» Ордухан Мехтиев божится, что его автобус был как новый (1989 года, да!) и обогрев салона работал исправно. Но даже если он врёт, даже если салон в самом деле обогревался столь варварским способом и в дороге сложилась нештатная ситуация – большинство пассажиров успели бы оказаться снаружи. Локальное возгорание. Поначалу считали, что заклинил замок в дверях и поэтому люди не смогли выбраться. Но замок не заклинивало, это подтвердила экспертиза. Похоже, что кто-то из пассажиров перевозил взрывчатку и она сдетонировала. А могло бы рвануть и в Казани.

Обещали несудимых мигрантов – завезли прощённых экстремистов

Накануне ноябрьского голосования в Госдуме по вопросу о смягчении миграционных правил для граждан Узбекистана группа депутатов из партии власти попыталась добыть официальную статистику – сколько же всё-таки узбеков работает в России. Написали несколько запросов, в том числе в МВД и Минтруда. И немало подивились полученным ответам. Из Минтруда им со-общили, что статистика – на уровне нескольких сотен тысяч приезжих (раньше такие подсчёты вели в ФМС, но их расформировали, а мы точных подсчётов не ведём, так что не обессудьте). Зато в МВД, судя по всему, приезжих пересчитывали скрупулёзно, по головам – как сообщили из министерства, только в прошлом году в Россию из Узбекистана прибыли 1 822 933 трудовых мигранта. Но депутаты, по счастью, оказались настырными, приспичило им получить точный ответ. И они его получили, обратившись к экспертам «Форума переселенческих организаций». Это такое международное общественное движение содействия мигрантам. Так вот, там народным избранникам сообщили, что на сегодняшний день в России постоянно работают как минимум 4 млн граждан Узбекистана. Но если российские власти решатся на послабления, за год их станет 6 миллионов. Похожие цифры озвучили и эксперты ИАЦ – информационно-аналитического центра «Лаборатория общественно-политического развития стран ближнего зарубежья» (работают в России 3,5 млн узбеков, а в перспективе их число может вырасти до 5,5 миллиона).

В общем, единогласного голосования в Думе не получилось – излишне любознательные депутаты оказались под впечатлением собранных статистических данных. Тем не менее 24 ноября прошлого года вопрос с упрощённым трудоустройством для узбеков нашими парламентариями был, по сути, решён (в декабре состоялась ратификация). Тем, кто сомневался, объясняли: уж очень просил нас новый глава Узбекистана Шавкат Мерзияев принять новых трудовых мигрантов. Для него лично это вопрос политического признания. Нельзя не поддержать, сами понимаете. Но Мерзияев поклялся, что на работу в Россию будут отбирать самых лучших. Морально устойчивых, работящих, хорошо говорящих по-русски. Да, ещё он пообещал, что среди соискателей работы в России не будет преступников, отбывших тюремные сроки. А в итоге в Россию заехали несколько тысяч обвинявшихся в экстремизме.

Да-да, они уже в России. Чтобы было понятнее, восстановим хронологию. Впервые о том, чтобы исключить из чёрного списка подозреваемых в экстремистской деятельности, Шавкат Мерзияев заговорил в сентябре прошлого года. Затем, в ноябре-декабре, Дума упростила трудоустройство для приезжих узбеков. А 19 февраля «РИА Новости» сообщило со ссылкой на главу МВД Узбекистана Бобожонова: «…из списков участников экстремистских религиозных организаций исключено 18 тыс. граждан… Решение об исключении человека из такого списка основывается на мнении органов духовенства, махаллей (органов местного самоуправления), родственников и соседей». Встречай их, Россия!

Террористами становятся не от безденежья – мигранты зарабатывают по 100 тысяч

В общем-то, мигранты из Средней Азии доставляют немало проблем и сами по себе, без экстремистов. Согласно данным столичного уголовного розыска, до 90% всех изнасилований приходится на выходцев из Узбекистана, Таджикистана и Киргизии. А в общей статистике преступлений на долю представителей среднеазиатских республик приходится 73%. Для сравнения: все остальные этнические преступные группировки, включая вьетнамскую, китайскую и прочую экзотику, совершают лишь 1% преступлений. Лидирует Узбекистан – порядка 35% преступлений, затем идут киргизы с 30%. Замыкают тройку таджики – 7% преступлений. Именно киргизы и узбеки чаще прочих фигурируют в сообщениях о террористических атаках. Устроившие взрывы в питерском метро в прошлом году Аброр Азимов и Акбаржон Джалилов – этнические узбеки, выходцы из Киргизии. Раз уж зашла речь, и прошлогодний, январский взрыв в Стамбуле тоже совершил 34-летний узбек – Абдулгадир Машарипов. А апрельский теракт в Стокгольме – гражданин Узбекистана 40-летний Рахмат Акилов. Ноябрьский инцидент на Манхэттене с 8 погибшими – дело рук 29-летнего узбека Сейфулло Саипова. Американцы из National Interest, отбросив ложную политкорректность, сообщают, что узбеки с киргизами –

лучшие и самые востребованные по нынешним временам устроители терактов. Потому что воспринимают их «органичнее, чем арабов». Но узбеки намного предпочтительнее киргизов – американцы считают, что они сообразительнее. И приводят краткий перечень. Улугбека Кодирова осудили за подготовку покушения на Барака Обаму, Фазлиддина Курбанова – за пособничество террористам, Джамшида Мухторова и Абдурасула Джурабоева – за подготовку убийства неверных и призывы к насилию. Все узбеки, все получили в США статус беженцев. В Узбекистане все трое входили в чёрный список подозреваемых в экстремизме.

Можно было бы посокрушаться, что, мол, в террористы узбекские мигранты идут не от хорошей жизни, стремясь заработать и обеспечить семью – ценой своей жизни. Но давайте скажем как есть. Средняя зарплата узбекских переселенцев в столичном регионе может доходить до 100 тыс. рублей. В редких случаях зарабатывают и больше – скажем, в клининговом бизнесе. Водители маршруток имеют больше в 1,5, а то и в 2 раза. Многие наши сограждане – да что там «многие», подавляющее большинство наших сограждан – работают за куда как меньшие деньги. Значит, «уход в террор» – вовсе не следствие неказистого заработка, как нам пытаются внушить?

Кто они, помилованные узбекские экстремисты?

Это может показаться чудовищным лицемерием, но сами узбеки – во всяком случае, представители элиты – не считают, что они сплавляют в Россию всякий опасный сброд под маской рабочего люда. Вот, например, что на сей счёт говорит зампред Духовного управления мусульман Узбекистана Абдулазиз Мансур: узбеки, мол, очень простые и доверчивые люди, откровенно чурающиеся насилия. Живя у себя в стране, узбеки никогда не становятся на путь терроризма и экстремизма, но, оказываясь за границей, они отчего-то впитывают жестокость местных жителей и «попадают в сети экстремистов из-за природной доверчивости». «У нас такая национальная черта – если мы берёмся за какое-то дело, то делаем его со всей душой». В общем, узбеки едут в Россию хорошие. Это в России они становятся плохими. «Все самые масштабные, самые кровопролитные террористические атаки последних двух лет совершали этнические узбеки или граждане Узбекистана, – признаёт глава узбекской службы «Радио Свобода» Алишер Сидик. И тут же переводит стрелки: – Но большинство террористов – бывшие трудовые мигранты из России, радикализация которых произошла в этой стране. В Узбекистане система выстроена так, что нет ни литературы, ни оружия, ни подходящих людей для вербовки, проповеди в мечетях одного содержания. Всё продезинфицировано, как в больнице».

Выходит, помилованные Мерзияевым 18 тыс. (или сколько там их?) «участников экстремистских течений» – заблудшие овцы, которые и мухи не обидят? Мало ли как они угодили в этот список – может, им припомнили нелояльность к режиму? Чёрный список подозреваемых в террористической деятельности появился на свет в октябре 2016 года усилиями тогдашнего генпрокурора Ихтиёра Абдуллаева (в конце января этот чиновник пошёл на повышение – сменил одиозного главу Службы национальной безопасности СНБ Рустама Иноятова). Абдуллаев подключил к сбору данных представителя министерства юстиции Жахонгира Темирова и отрядил ему в помощь целый департамент своего ведомства (по борьбе с легализацией преступных доходов). Ядром списка стали 633 члена Исламского движения Узбекистана – террористической организации, с начала 90-х пролившей целые реки крови. Приплюсовали к ним объявленных в розыск террористов из других организаций – получилось 1444 человека. Добавили тех, кто проходил по их уголовным делам в качестве обвиняемых (не свидетелей – это принципиально важно!). Вышло порядка 8 тыс. человек. В свою очередь, Темиров прошерстил тех, кто финансировал оказавшихся в чёрном списке, – это были местные предприниматели, волонтёры международных организаций, родственники террористов и экстремистов. Перечень, таким образом, снова увеличился в размерах – до 14 тыс. фамилий. По состоянию на январь прошлого года их было именно столько. Ожидалось, что всем им зададут перца: в Узбекистане экстремистская деятельность преследуется по 9 статьям Уголовного кодекса. Наказание – до 20 лет тюрьмы. А после что-то пошло не так: фигурантов поделили на три группы – совсем небольшую, куда вошли самые отпетые, другую побольше, с «колеблющимися». И, наконец, самую большую, куда записали «раскаявшихся». В последнюю группу зачислили всех, кто написал на имя президента Узбекистана «обращение раскаяния». Теперь всех их пытаются сплавить в Россию. Впрочем, как ни крути, невинных овечек в списке нет. А значит, прощённые Мерзияевым – сплошь террористы и экстремисты, их спонсоры и обслуживающий персонал, если называть их всех своими именами. Понятно теперь, какого троянского коня пытаются вкатить в Россию узбекские власти под видом трудовых мигрантов?

Экстремистам «дают второй шанс»

Чтобы раз и навсегда развеять благоглупости о том, что, мол, узбеки в домашних условиях – чисто агнцы и терактов не совершают, – немного истории. В феврале 1999 года Ташкент сотрясли сразу несколько взрывов – возле гостиниц «Россия» и «Интерконтиненталь», а также у зданий Нацбанка и кабмина. И перестрелка у здания правительства. Более сотни раненых, 20 погибших. В марте 2004 года – теракты в Ташкенте и Бухаре, 19 погибших и около 30 раненых. Апрель того же года – серия терактов в Бухарской области – 28 убитых. В мае 2005-го в Андижане произошёл исламистский мятеж. Устроили его «Хизб ут-Тахрир» и Исламское движение Узбекистана. В итоге 187 человек погибли, из них 60 – мирные граждане и 31 сотрудник правоохранительных органов. Нет, определённо узбеки и террор – понятия несовместимые. Примечательна реакция местной прессы на «прощение» экстремистов – издание «Караван-сарай» вышло с двусмысленным заголовком «Узбекистан даёт экстремистам второй шанс».

У этой двусмысленной истории имеется ещё и крайне неприятный контекст, о котором следует знать, чтобы не задаваться дурацким вопросом: а откуда вдруг к нам понаехало столько узбеков? Дело в том, что замена главы Службы нацбезопасности Иноятова Абдуллаевым далась очень непросто и повлекла за собой весьма серьёзные последствия. Примерно за две недели до вывода Иноятова «в президентский резерв» Мерзияев снял с должностей трёх его заместителей и ещё дюжину региональных руководителей СНБ, фактически обескровив структуру. Абдуллаев – сильный руководитель, но, во-первых, у него нет собственного кадрового резерва, чтобы заполнить все образовавшиеся лакуны. А во-вторых, сосредоточив всё внимание на новой работе, он неизбежно выпустит из виду то, как будет проходить процедура «прощения» экстремистов из списка. Собственно, он уже не следит за происходящим, и свидетельством этому резкое, за считанные дни, изменение числа прощённых, с 9500 до 16–18 тысяч. В пользу этого допущения говорит и отсутствие внятной статистики: в конце концов, скольких простили? Две тысячи человек то ли прощены, то ли нет – это много. Пока Абдуллаев осваивается в новом ведомстве, в его прежнем кабинете орудуют новые люди, едва ли понимающие, для чего вообще составлялся чёрный список.

Между тем в отставку отправлены непростые люди. Чего стоит один Шухрат Ташпулатов, которого президент Мерзияев публично назвал «собакой и вором». Именно он контролировал экстремистское подполье по линии спецслужб – теперь этого контроля просто нет. Вообще нет. Судя по настрою Мерзияева отправить Ташпулатова «вслед за его тёзкой» (имеется в виду Шухрат Гулямов, недавно получивший пожизненный срок), кадровые изменения приняли необратимый характер. А «скамейка запасных» у властей республики слишком короткая. Кто станет фильтровать поток желающих уехать из Узбекистана? Пока вся надежда на российскую пограничную службу – по некоторым данным, в этом году её представители «развернули» на границе десятки тысяч граждан Узбекистана. Формально – за нарушение режима перехода границы. Что же, если нет другого заслона, сгодится и этот.  
    
Лев ВЕРШИНИН, политолог:– Сообщение о снятии с должности главы Службы нацбезопасности Иноятова повергло узбекскую элиту в шок. Зато мы теперь знаем, на кого президент Мерзияев намерен «повесить» старшую дочь бывшего руководителя государства Гульнару Каримову, которую так и не продемонстрировали общественности ни живой, ни мёртвой. Но интрига с «прощёнными» экстремистами, пожалуй, перекроет по значимости исчезновение несчастной Гугуши. Экс-генпрокурор Абдуллаев лично составлял чёрный список и лично следил за тем, чтобы власти прощали не всех огульно, а выборочно, как, скажем, журналиста Хайруллу Хамидова. До конца января ни о каком массовом прощении и речи не шло – пока Абдуллаев не возглавил Службу нацбезопасности. Вынужденно, ибо у Мерзияева не нашлось, кем заменить Иноятова. Что сейчас может произойти и скорее всего произойдёт – «прощённые» постараются побыстрее выехать за границу. Сложно сказать, сколько из них окажется в России. Но, принимая во внимание специфику фигурантов чёрного списка, российским спецслужбам позавидовать будет сложно.